Радиостанция «Дрейф»

На первой в мире арктической дрейфующей станции — «Северном полюсе — 1», или СП-1, — знаменитые «папанинцы» поддерживали связь с Большой землёй по этой радиостанции. Радистом был Эрнст Кренкель — опытнейший полярник, который пережил в Арктике не одну зиму. Он и передал «Дрейф» Политехническому музею через семь лет после экспедиции.

За их судьбой напряжённо следили, ими восхищались, их любили. Имена полярников первой дрейфующей станции знала вся страна — руководитель экспедиции Иван Папанин, метеоролог и геофизик Евгений Фёдоров, гидролог Пётр Ширшов и радист Эрнст Кренкель. А ведь карьера одного из народных героев могла закончиться в первый же день его работы по специальности. Тогда, в 1920 году, руководитель Эрнста Кренкеля подписал приказ об увольнении новичка «за полной непригодностью к работе на радиостанции». Потом молодой радист учился, но за полгода до диплома бросил радиотехникум и попытался устроиться на пароход дальнего плавания — безуспешно. Сам Кренкель так писал о своей неудаче: «Я с печалью узнал, что ходит всего лишь два парохода, что радистов, претендующих на место, более 20 человек». Потому вместо заграничного рейса он зимой 1924–25 года отправился в экспедицию на Новую Землю. Где и «заразился» любовью к Арктике. Причём настолько сильно, что для продолжения своей полярной работы провернул целую аферу. Кренкель пришёл сначала в представительство радиолаборатории Михаила Бонч-Бруевича — ведущего советского радиотехника — и заявил, что Морское ведомство очень хочет испытать коротковолновую радиосвязь за Полярным кругом. В Морском же ведомстве он сказал, что именно Бонч-Бруевич полон желания провести такой опыт. Так две организации, друг с другом до этого не контактировавшие, организовали зимовку Эрнста Кренкеля на Новой Земле. Потом было множество полярных экспедиций и, наконец, работа на станции «Северный полюс-1».

Команду СП-1 высадили на станцию 21 мая 1937 года, а забрали с уже изрядно подтаявшей и расколовшейся льдины почти через девять месяцев — 19 февраля 1938 года. Сеансы связи шли в основном в ветреную погоду — аккумуляторы для радиостанции полярники заряжали преимущественно от ветряка. У четвёрки исследователей был с собой и маленький бензиновый генератор, и ручная динамо-машинка. Но бензин берегли, а ручной привод оставался на крайний случай — как и вторая, меньшая по мощности, аварийная радиостанция.

Ветер нужен был и для работы с радиолюбителями. Эрнст Кренкель вспоминал: «При малейшей возможности я старался работать с радиолюбителями. Но эта работа происходила всегда только „под ветер“. Не только аккумуляторы должны были быть полностью заряжены, но во время работы с любителями должен был удерживаться свежий ветер. Работал я до первых признаков стихания ветра с таким расчётом, чтобы успеть восстановить при помощи ветряка произведённый расход электроэнергии... В августе Москва объявила соревнование — кто первый из любителей свяжется с полюсом. Первым из советских коротковолновиков со мною установил связь старый „энтузиаст эфира“ ленинградец т<оварищ> Салтыков».

Обмен сообщениями был необходим не только для передачи информации и координации работы. Сеансы связи помогали изучать распространение радиоволн в высоких широтах, что имело важное значение для освоения Арктики.

Дрейфующие станции размещались прямо в Северном Ледовитом океане, на прочном многолетнем льду. Они позволяли на протяжении многих месяцев исследовать арктический океан и получать данные о погоде.